Боль.

Нет, не от пули, не от удара.
Боль внутри. Ди меделнно оседает на пол.
- Хоуэлл! Пригнись!!!
Зачем?...

- Разряд!!
Воздух толчками входи в легкие. Боль. Болит всё. Его вернули. Зачем?

- Эй... Эй, тут кто-нибудь есть?
Веска повернул голову. С соседней койки на него смотрел Леон. Вот только Этого не хватало!

- Нет, сынок... Умерли мы там. А тут нас откачали. Так что радуйся...
Черт, черт, черт... За что? Надо же — мы теперь соседи по больничным койкам. И, судя по моему самочувствию и его «бодрому» голосу — недолго. Можно открыть общество инвалидов подковёрной войны с китайцами.
Черт возьми — вирус! Что за херня, даже если мы выжили — всё равно скоро загнёмся от вируса? Чертов китаец!  Нужно предупредить...
Ди! Последнее, что я помню. Леон стрелял в него. Нет, нет, он не виноват — сначала я сам высадил в него целую обойму. Он не мог, не мог выжить после такого.
Но я не хотел... Просто я должен был остановить его. Да что же это такое!

- Слушай, парень... Леон. С нами-то теперь всё ясно, а Ди? Что с ними? Ты помнишь?

"Значит... Значит — Ди всё-таки умер? Из груди вырывается сдавленный хрип, который тут же срывается в кашель... Больно... Я чувствую, как глаза наполняются слезами... Вот и всё? Разве, черт возьми я не этого хотел? Чудовища больше нет... Я победил. Только почему мне теперь так не хочется жить?
Может, потому что ничего больше не осталось во мне? Оказалось, Ди заполнял мою душу, без него внутри только пустота, которую вот-вот раздавит атмосферным давлением.
Оркотт на соседней койке выглядит не лучше. Поздравляю парень, с боевым крещением. Ты только в начале пути, в начале своей войны...
А может быть в этом всё дело? В том, что я всю свою жизнь сражался с тем, что любил больше всего на свете?  И мне, типа, дали второй шанс — всё исправить? Только что я смогу сделать, если Ди уже не вернёшь?"

Например, не дать придурку с соседней койки испортить свою жизнь, подобно мне...

- Оркотт... Что собираешь делать... Со всем этим дерьмом?

«Ублюдка» - как знакомо! Бедный, бедный Оркотт. Взять бы тебя и встряхнуть, как следует. Если бы только можно было встать с кровать... А еще лучше — пошевелиться без боли...
- Позволь дать тебе совет — сначала определись, как ты к нему относишься и за чем ты его ищешь, а потом уже начинай рыть землю. Иначе всё закончится плохо...
Грудную клетку снова сдавил спазм кашля. Нет. Нужно что-то делать. Нужно найти новую цель, иначе не выкарабкаться...
Набиться в напарники к копу? Это значит опуститься ниже плинтуса... Хотя... Веска скосил глаза в сторону кровати Леона. Судя по всему — он и так не является авторитетом. Чтож, может из этой идеи что-то и получится.
Он провел с сыном своего Ди всего около суток. Причем половину этого времени они пытались убить друг друга. Но, поговорив с ним, Веска как будто ожил, всего на несколько часов. Если бы он не только рассказывал, спорил, но и слушал...
Ему нужно поговорить с Ди еще раз. Послушать его еще раз и разобраться, наконец, в своих чувствах.
Потому что точка еще не поставлена

"Спокойствие, только спокойствие... Вот теперь у тебя есть цель в жизни — придушить тупого копа. Их, наверное, специально обучают разговаривать с пострадавшими, затрагивая самые больные темы?"Что ж, собраться с силами, собрать волю в кулак... и успокоиться. Не соперничать же с ним в поисках. И вызывать его на дуэль за право погоняться за очередным Ди — не самая лучшая идея...
- Оркотт, я не набиваюсь тебе в напарники. Но я тоже хотел бы увидеть Ди еще раз. Я хочу поговорить о его отце. Мне это необходимо. А насчет смерти Ди...
Голос сорвался. Черт, как бы этому тупому копу намекнуть... Хотя, намёков он скорее всего не понимает, ни тонких ни толстых.
«Сам таким был когда-то».
Проще сказать прямо. Подавив очередной приступ кашля, Веска продолжил почти шепотом:
- Я не хочу об этом говорить... по крайней мере сейчас — точно. Собственно, об этом я и хотел спросить Ди. Если ты, конечно, не против.

Вполне возможно, что разговор соседей по палате перерос бы в словестный поединок, а затем - в дикое побоище утками, если не хуже, но в момент, когда детектив уже закончил говорить, а агент ФБР ещё не придумал что ему ответить, так кстати открылась дверь и вошла врач.
Это была не такая женщина-врач, при виде которой Леон Оркотт издал бы победоносное «вау!», а самый что ни на есть почётный работник лос-анджелесского госпиталя. Ей было за сорок, тёмные волосы стянуты в тугой пучок у шеи, а на носу воинственно поблёскивали прямоугольные очки, за которыми не менее гордо и независимо сверкали холодные зелёные глаза. Идеально белый халат, выглаженный словно бумага, казалось, должен издавать самый настоящий хруст при малейшем движении своей владелицы, но женщина двигалась бесшумно.
- Мистер Хоуэлл и Мистер Оркотт, вы не могли бы вести себя потише? – вкрадчиво обратилась пришедшая к обоим мужчинам. – Вас слышно в коридоре…
Она усмехнулась уголком тонких, ярко накрашенных губ и прошла в палату, прикрыв за собой двери.
Остановилась между кроватей, поглядела на одного, перевела взгляд на второго, потом негромко вынесла результат осмотра:
- Вы пришли в себя, это хорошо…при сломанных рёбрах, многочисленных рваных ранах и большой потере крови…
Казало, ей доставляет удовольствие перечислять полученные Леоном увечья.
- Я доктор Уайс, Мистер Оркотт… Мистер Хоуэлл, как Вы себя чувствуете?
Ловкие сухие пальцы тем временем проверяли как работают приборы, щупали, плечи детектива, оглядывали его так, словно вместо глаз у доктора был рентген.

В который раз его с ног до головы накрыло горячей волной отчаянья. Веска изо всех сил сжал кулаки, вонзая ногти в ладони. Не закусывать же губы подобно нервной барышне? И уж тем более нельзя допустить, что бы при этой белоснежной крахмальной грымзе и при копе-балбесе из глаз текли слёзы...
Молодой парень... Хотя, если бы его не смогли спасти из-за дырки в голове, доктор об этом бы сказала... Насколько он помнит — спасать Ди уже было поздно... Значит, они не нашли тела? Или...
Правильно сказал Леон - чёрт их разберёт этих китайцев.
«Я же сам стрелял в него, я видел, как стрелял Леон... Он не мог, не мог... Чёрррррррт! Я не должен об этом думать. Если у меня не останется надежды — я не выкарабкаюсь!»
...картинка перед глазами поплыла, как акварельный рисунок, на который пролили воду.
- Мэм... а анальгетики у вас предусмотрены курсом лечения?